Глава шестая
|
|
I. Алая-виджняна и возникновения-исчезновения II. Пять дхарм и три свабхавы III. Татхагаты подобны песчинкам Ганга IV. Мимолётность V. Шесть парамит |
(220)2 Здесь бодхисаттва-махасаттва Махамати вновь вопросил Благодатного:
— Поведай мне, Благодатный, поведай мне, Сугата3, о возникновении и исчезновении скандх4, дхату5 и аятан6. Если «я»-самости не существует, откуда взяться возникновению и исчезновению? Ведь невежды, основываясь на возникновении и исчезновении, не способны представить себе прекращение страдания и [оттого] не знают ничего о нирване.
Благодатный сказал:
— Ныне прилежно внемли, Махамати, и поразмысли усердно. Поведаю я тебе.
— Поистине, Благодатный, так и будет, — заверил Благодатного бодхисаттва-махасаттва Махамати и изготовился слушать.
И Благодатный сказал ему так:
— Лоно Татхагат (татхагата-гарбха), Махамати, является причиной всего благого и не-благого, а также — творцом рождения всех существ. Оно возникает, подобно лицедею, облекаясь множеством форм, и в силу неосознания свободы от «я» и всего, к нему относящегося, возникает сочетание трёх условий омрачённости1 и карма2. Однако тиртхьями3, в силу их привязанности к некой первопричине, это не осознаётся.
Под влиянием вредоносных васан1, развившихся во множестве с безначальных времён, тем, что именуется Алая-виджняной2, совместно с семью [прочими] виджнянами3, порождёнными неведением и васанами и подобными волнам великого океана, творится постоянное и непрерывно [действующее] тело [ума, при этом сама Алая] свободна от омрачения непостоянством, (221) лишена представлений о самости и изначально чиста и совершенна.
Что касается семи других кратковременно возникающих и исчезающих виджнян, порождаемых мыслью и мыслеразличающим сознанием, они выявляются в силу восприятия не-существующих кажимостей и основываются на привязанности к множеству ложно различаемых форм. Привязанные к именам и знакам-образам и основывающиеся на них, они [не] осознают признаки форм видящимися самому уму. Не обладая достоверными сведениями об [истоках возникновения] блаженства и страдания, они не могут способствовать освобождению. Порождённые влечением к именам-образам и сами порождая его, они служат источником и опорами ложного восприятия. Однако, когда источники восприятия, именуемые индриями1, прекращают своё действие, а иные связанные с этим источники ещё не возникли, у йогинов, не воспринимающих блаженство и страдание как различаемые своим умом, достигших самапатти2 прекращения познания и восприятия, искушённых в четырёх дхьянах3, [четырёх благородных] истинах и [восьми уровнях] освобождения, не происходит освобождение от рассудка (буддхи).
Ведь до обращения (паравритти)1 Алая-виджняны, именуемой [также] Лоном Татхагат, не прекращаются проявления семи виджнян. Отчего так? Так - ибо она, [Алая,] служит причиной возникновения и опорой виджнян. Однако это недоступно шравакам, пратьекабуддам и тиртхьям, [не] осознающим бессамостность собственной личности, в силу чего ими воспринимаются признаки особости и общности скандх, дхату и аятан и проявляется Лоно Татхагат. Благодаря же постижению пяти дхарм2, [трёх] свабхав3 и бессамостности дхарм прекращаются [проявления виджнян].
Обращением, достигаемым последовательным прохождением уровней [бодхисаттвы], приобретается неуязвимость [йогина] по отношению к следованию каким-либо иным воззрениям о пути тиртхьев. Тем самым достигается пребывание на уровне совершенствования бодхисаттв, именуемом уровнем Неколебимости (ачала)1 (222) и путь к обретению превосходного блаженства десяти главных самадхи. Поддерживаемые буддами в самадхи [постигшие] Дхарму невообразимого пробуждения отстраняются, благодаря принятому ими обету [спасения всех существ], от высшего блаженства самадхи и, постигнув высшее внутреннее [знание], приобщаются к пути [последователей] благородного семейства десяти [уровней] йоги, не свойственному шравакам, пратьекабуддам и тиртхьям, и, не прибегая самадхи, обретают тело, творимое мыслью2. Оттого, Махамати, бодхисаттвам-махасаттвам, жаждущим совершенства, надлежит безупречно очистить Лоно Татхагат, именуемое Алая-виджняной.
Если бы не было Лона Татхагат, именуемого Алая-виджняной, не было бы ни Лона Татхагат, именуемого Алая-виджняной, ни исчезновения и прекращения. Однако и для невежд, и для благородных существуют возникновение и исчезновение. [Оттого] йогины, пребывая в блаженстве зримой ими Дхармы благородного внутреннего постижения, не покидают [своего] бремени и следуют трудному пути обретения совершенства.
Махамати, изначально безупречно чистая сфера Лона Татхагат, [именуемого также] Алая-виджняной, предстаёт шравакам, пратьекабуддам и тиртхьям в их суждениях нечистой в силу загрязнения их [восприятия] омрачающими страстями, однако — не Татхагатам. [Для них] сфера Татхагат подобна ясно зримому плоду миробалана в ладони.
О том же, Махамати, было сказано, прежде всего, в моих наставлениях царице Шримале1 (223) и иным бодхисаттвам, наделённым благословением [будд] и обладающим утончённым, проницательным и чистым рассудком: «Лоно Татхагат, именуемое Алая-виджняной, возникает вместе с семью виджнянами», дабы разъяснить тем самым бессамостность дхарм шравакам, привязанным к возникновению. [При этом] явленное царице Шримале, наделённой благословением [будд], ви́дение Татхагаты отлично от рассудочного ви́дения шраваков, пратьекабудд и прочих тиртхакаров. Иначе говоря, Махамати, сфера Татхагат, Лоно Татхагат или Алая-виджняны, доступны тебе и подобным тебе бодхисаттвам-махасаттвам, обладающим утончённым, проницательным и чистым рассудком и основывающимся на смысле, но — не тиртхьям, шравакам и пратьекабуддам, привязавшимся к сказанному в словесных наставлениях. В силу этого, Махамати, тебе и иным бодхисаттвам-махасаттвам надлежит совершенствоваться в полном постижении Лона Татхагат или Алая-виджняны, не удовлетворяясь просто услышанным.
Здесь было сказано так:
1. Воистину, Татхагат Лоно едино с семью виджнянами.
Оно возникает при восприятии двойственности и исчезает
благодаря совершенному постижению.
2. Безначально умом творимое видится подобно отражённому [в зеркале].
Для видящего всё таким, как есть, существует объекта видимость, но не объект.
3. Как невежда видит лишь кончик указующего перста, но не луну,
(224) так приверженный знакам-словам не видит Истину, мной возглашаемую.
4. Ум — что пляшущий лицедей, мысль же шуту подобна,
виджняне [мышления] вместе с пятёркою [прочих виджнян],
зрителям [в зале] подобным, грезится зримое.
Далее бодхисаттва-махасаттва Махамати вновь вопросил Благодатного:
— Поведай мне, Благодатный, поведай мне, Сугата, о признаках постижения пяти дхарм, [трёх] свабхав, [восьми] виджнян и двойной бессамостности1, дабы, постигнув это, я и иные бодхисаттвы-махасаттвы были способны постигнуть, благодаря последовательному исследованию всех уровней [совершенствования], истины пробуждённых. [Ведь] как сказано, «благодаря постижению всех этих истин и Дхармы будд достигается вступление на уровень личного внутреннего Татхагаты».
Благодатный ответил:
— Ныне прилежно внемли, Махамати, и поразмысли усердно. Поведаю я тебе.
— Поистине, Благодатный, так и будет, — заверил Благодатного бодхисаттва-махасаттва Махамати и изготовился слушать.
И Благодатный сказал ему так:
— Поведаю тебе, Махамати, о признаках постижения пяти дхарм, [трёх] свабхав, [восьми] виджнян и двойной бессамостности. [Под пятью дхармами понимаются:] (1) образ-проявление, (2) имя, (3) [ложное] различение, (4) правильное знание и (5) Таковость-Татхата. Йогины, совершенствующиеся [в этом,] обретают благородное постижение внутреннего Татхагаты, свободное от представлений о вечном существовании и разрушении, а также — о существовании и не-существовании, (225) достигая пребывания в блаженстве познания Дхармы и блаженство самапатти [прекращения]. Различение возникает у невежд в силу неосознания ими пяти дхарм, [трёх] свабхав и [восьми] виджнян, а также внешних бытия и не-бытия как видящихся самому уму, но — не у благородых.
Махамати сказал:
— Отчего различение возникает лишь у невежд, но не у благородных?
Благодатный ответствовал:
— В силу привязанности невежд к общепринятым именам и обозначениям, их умы следуют этому. Следуя этому, из-за внимания к разнообразным признакам, они привязываются к множеству форм и потому привержены представлениям о «я» и всём, к сему относящемся, привязываются, в силу склонности к [различению] множественных признаков, к заботе о множестве форм. Привязавшись [к этому], объятые неведением, они страдают от злобы и накапливают карму, порождённую влечением, отвращением и неведением. Вновь и вновь накапливая [карму], они, подобно тутовым шелкопрядам, опутывают свои умы собственным различением, ввергаясь в океан перерождений и, подобно водочерпальному колесу, не способны выйти за пределы этого океана. В силу своей омрачённости они не осознают, что все дхармы свободны от «я» и всего, с ним связанного, а воображаемая собственная природа подобна майе либо отражению луны в водах, [а также] — в силу [привязанности к] признакам и их носителям возникает различение не-существующего, лишённого по сути распада, рождения, пребывания в мире и исчезновения, истоком чего служит различение видящегося самому уму, а также — в силу привязанности к [представлениям о] происхождении [мира] от Высшего Владыки, времени, частиц, Первовещества. Будучи привязаны к именам и знакам-образам, Махамати, невежды следуют знакам-образам.
Далее, Махамати, под знаком-образом здесь понимается являющееся виджняне зрения, (226) называемое цветом и формой, а также — являющееся виджнянам слуха, обоняния, вкуса, осязания и мышления, называемое звуком, запахом, вкусом, касанием и именованием. Это я называю знаком-образом.
Далее, Махамати, различением здесь называется то, благодаря чему придаётся имя. [При этом] проявление знака-образа делается определённым и воспринимается именно как такое, а не иное: как слон, лошадь, двухколёсная колесница, пешеход, женщина, мужчина и тому подобное. Таково различение.
Далее, Махамати, правильным знанием здесь называется невосприятие имени и знака-образа в силу их взаимосвязанности и неучастия виджняны [в их возникновении], [ибо ничто] не разрушается и не существует вечно. Как не приводящее к низвержению на уровень тиртхакаров, шраваков и пратьекабудд это именуется правильным знанием. Кроме того, Махамати, благодаря правильному знанию бодхисаттвы-махасаттвы не наделяют имя бытием, а знак-образ — не-бытием.1
Свободу от ложных двойственной воззрений, порождающих привнесения и отвержения, а также прекращение порождения виджняной имён и знаков-образов называю я Таковостью-Татхатой. Бодхисаттва-махасаттва, пребывающий в Татхате, Махамати, вступает, благодаря достижению сферы безóбразности, на уровень [Великой] Радости1.
Вступлением на уровень [Великой] Радости достигается избавление от всех присущих тиртхьям путей, приводящих к разрушению, а также — вступление в сферу надмирной Дхармы. Благодаря познанию признаков достигается осознание истока всех дхарм, подобных майе и тому подобному, и признаков постижения внутренней высшей Дхармы, [после чего,] благодаря последовательному [восхождению по уровням и] избавлению от тяги к ложным воззрениям и суждениям, (227) достигается уровень, именуемый Облаком Дхармы1. Сразу после Облака Дхармы достигается уровень Татхагаты, украшенный цветами [множественных] самадхи, особых сил2, самообладания3 и беспредельного осознавания4. Достигший этого сияет, подобно луне в водах, лучами множественных преображений, способствуя совершенствованию [иных] существ. Безупречно постигший истины восьмой ступени наставляет, благодаря этому, в Дхарме существ с разным образом мысли. Здесь же, Махамати, благодаря вступлению в Таковость-Татхату бодхисаттвы-махасаттвы обретают тело, свободное от рассудочных представлений.5
Махамати вновь спросил:
— Благодатный, три собственных природы как-то входят в состав пяти дхарм либо обладают особыми собственными признаками?
Благодатный ответил:
— Махамати, эти три собственные природы, восемь виджнян и двойная бессамостность входят [в пять дхарм]. Имя и знак-образ следует понимать как воображаемую собственную природу. Кроме того, Махамати, различение возникает одновременно с тем, что именуется умом и умственным, подобно солнцу и испускаемым им лучами, с собственной природой разнообразных признаков, служащих основой различения. Это я называю собственной природой, зависимой от другого.
Правильное знание и Таковость-Татхата, в силу их неразрушимости, именуются совершенной собственной природой. Далее, Махамати, различение привязавшегося к видящемуся самому уму восьмерично: [это Алая-виджняна, самостное мышление, мыслеразличающее сознание, а также пять иных различающих сознаний]. Оно проявляется в силу воображаемых признаков несуществующих знаков-образов, (228) когда же прекращается двойственное восприятие «я» и [всего,] к нему относящегося, возникает двойная бессамостность. Когда же прекращается двойственное восприятие «я» и к нему относящегося, возникает двойная бессамостность. В состав этих пяти дхарм входят и все истины пробуждённых, и последовательность различных уровней, и внутреннее благородное знание, обретаемое шраваками, пратьекабуддами, бодхисаттвами и Татхагатами.
Пятью дхармами, Махамати, являются: знак-образ, имя, различение, Таковость-Татхата и правильное знание. Под знаком-образом здесь понимаются особенности, видящиеся как форма, отличие, облик, цвет и тому подобные признаки. Таков знак-образ. То, что придаётся знаку-образу именованием, вроде «кувшин» [и тому подобного], и делает его именно таким, а не иным, является именем. То, благодаря чему это имя произносится, указывая, что знак-образ именно этот, [а не иной], и называемое, Махамати, умом и умственным, является различением. То, чьи имена и знаки-образы запредельны и недоступны восприятию в силу рас-творения1 рассудка настолько, что ни одна из дхарм не воспринимается и не воображается, именуется Таковостью-Татхатой. Истинная реальность, истинное бытие, достоверность, совершенство, первичная природа, непостижимая собственная природа — таковы её признаки. Следовавшие ей я и другие Татхагаты должным образом наставляем [других, на неё] указуя, раскрывая и расширяя [её постижение]. У достигшего этого благодаря совершенному пробуждению, свободному от разрушения и вечносущести согласно собственному внутреннему благородному знанию, недостижимому, с одной стороны, для тиртхакаров, а с другой — для шраваков и пратьекабудд, различение не возникает. Таково правильное знание.
(229) Таковы, Махамати, пять дхарм. Они включают в себя три свабхавы, восемь виджнян, двойную бессамостность и все истины, постигаемые пробуждёнными. В постижении этого тебе, Махамати, надлежит совершенствоваться, опираясь на собственный благотворный опыт, и побуждать к тому же других, не позволяя никому повелевать тобой.
Здесь было сказано так:
5. Пять дхарм, [три] свабхавы, восемь виджнян,
двойная бессамостность — всё объемлется Махаяной.
6. Знак-образ, имя, представление — признаки двух [первых] собственных природ.
Правильное знание и пребывание в Таковости — признаки совершенной собственной природы.
Далее бодхисаттва-махасаттва Махамати вновь вопросил Благодатного:
— Как было сказано Благодатным в словесных наставлениях, «Татхагаты прошлого, будущего и настоящего [времён] подобны песку реки Ганг». Следует ли понимать это буквально, либо неким особым образом? Поведай об этом, о Благодатный.
Благодатный ответил:
— о. Оценки, применимые к песку реки Ганг, неприменимы к буддам трёх времён. Отчего это так? Так — ибо превосходящее [все] мирские оценки, Махамати, ни с чем не сравнимо в силу невозможности уподобить его чему-либо. (230) Татхагаты, являющиеся архатами и совершеннопробуждёнными, не поддаются сравнению, не имея подобий и превосходя все земные оценки. А это образное выражение — «Татхагаты, архаты, совершеннопробуждённые подобны песку реки Ганг» — создано мною и другими Татхагатами невежественным простым людям, приверженным [представлениям о] постоянном и не-постоянном, предавшимся ложным воззрениям тиртхакаров, дабы они, устрашённые пребыванием в колесе сансары1 и жаждущие достижения высшего [бытия], уяснили себе, сколь легко достижимо состояние пробуждения, и, не заблуждаясь, будто явление Татхагат [в мире] подобно цветению удумбары2, обрели мужество одолеть Мару3.
Однако в словесных наставлениях, данных мною собранию новообращённых, было сказано: «Татхагаты являются в мире столь же редко, сколь цветок удумбары». Цветок удумбары не был зрим кем-либо ранее и зрим не будет, тогда как Татхагат в мире видели ранее и будут видеть. Сравнение Татхагаты и цветка удумбары не имеет отношения к упрочению собственно учения. Поскольку упрочению собственно учения служило бы указание на превосходящее всё земное, то применение сравнений недостоверно и неточно для простых невежественных людей. (231) Но в сфере собственного внутреннего благородного знания сравнений не возникает. Поскольку Истина пребывает вне пределов доступного уму, мышлению и мыслеразличающему сознанию, сравнения для Истины и Татхагат не упоминаются.
И всё же, Махамати, это, приведённое [мною] всего лишь сравнение Татхагат с песчинками Ганга, достоверно и не является ложным, [ибо и Татхагаты и песчинки Ганга] свободны от уравнивания и разделения.
К примеру, Махамати, песчинки Ганга, вздымаемые и перемешиваемые рыбами, черепахами, дельфинами, крокодилами, быками, львами, слонами и прочими [существами], не уравнивают и не разделяют [их, исходя из суждений] «Я взволнован» либо «Я не взволнован», оставаясь неразличающими, чистыми и свободными от грязи. Так и великие воды Ганга внутреннего благородного знания Татхагат, архатов, совершеннопробуждённых и песок их особых сил, беспредельного знания и самообладания, волнуемые невежественными рыбами тиртхакаров и прочих ложных наставников, не уравнивают и не разделяют [их]. Татхагаты в силу принятого ими изначального обета, будучи объяты блаженствами множественных самапатти, не уравнивают и не разделяют существ. Оттого Татхагаты подобны пескам реки Ганг, пребывая свободными от разделения, ибо умертвили в себе [всякое] приятие и неприятие.
К примеру, Махамати, пески Ганга, по природе своей обладающие собственной природы земли, будут испепелены в пламени завершения кальпы1, но это не приведёт к уничтожению собственной природы [первоэлемента] «земля». Первоэлемент «земля» не будет уничтожен, ибо он неотделим от [первоэлемента] «огонь», (232) хотя невежественные простые люди, предающиеся ложным представлениям, полагают, будто исчезнут [и земля, и соответствующий ей первоэлемент], однако [первоэлемент «земля» при этом] уничтожен не будет, ибо причинной основой его бытия является [первоэлемент] «огонь». Точно так же неуничтожимо Тело Дхармы2 Татхагат, подобное песчинкам Ганга.
К примеру, Махамати, песчинки реки Ганг неисчислимы. Так же, Махамати, неисчислимы и лучи сияния Татхагат, испускаемого ими в собраниях всех будд, дабы побудить существ к совершенствованию [в Дхарме].
К примеру, Махамати, пески реки Ганг не производят [ничего] отличного от них по своей природе, [неизменно] оставаясь песками. Так же, Махамати, и Татхагаты, архаты, совершеннопробуждённые не возникают и не исчезают в сансаре, ибо отсекли причину возникновения в бытии.
К примеру, Махамати, пески реки Ганг не ведают ни уменьшения, ни умножения. Так же, Махамати, в ходе созревания существ не умножается и не уменьшается [совершенное] знание Татхагат, ибо Дхарма бесплотна. Имеющее плоть разрушается, но Дхарма бесплотна.
К примеру, Махамати, пески реки Ганг, сжимаемые кем-то для извлечения из них коровьего либо кунжутного масла, ни того, ни другого, ни чего-либо им подобного не содержат. Так же, (233) Махамати, и Татхагаты, стесняемые страданиями существ, пребывают в сфере блаженства служения Дхарме, не отступая, в силу [присущего им] великого сострадания, от данного ими [изначального] обета до тех пор, пока все существа не достигнут с их помощью нирваны.
К примеру, Махамати, пески реки Ганг, увлекаемые водным потоком, следуют ему, не покидая воды. Так же, Махамати, наставления Татхагат, [связанные с постижением] всех истин пробуждённых, следуют потоку нирваны.
Оттого говорится: «Татхагаты подобны пескам реки Ганг».
«Татхагата», Махамати, не означает «ушедший».1 «Ушедший», Махамати, означает «исчезнувший». Однако, Махамати, начальная точка сансары неведома. Коль она неведома, как я могу говорить об уходе [из неё]? Уход [из сансары] означает разрушение, но невежественные простые люди не постигают этого.
Махамати вопросил:
— Благодатный, если неведома начальная точка, как же чувствующим существам познать освобождение от сансары?
Благодатный сказал:
— Причина васаны вредоносного различения, развивающегося с безначальных времён, устраняется обращением основы различения в силу осознания внешних объектов видящимися самому уму. Освобождение, Махамати, не означает уничтожения. Стало быть, нескончаемые рассуждения [о границах сансары] не плодотворны. Потому, Махамати, «безначальная точка» — ещё одно название различения. И при исследовании рассудком не обнаруживается чего-либо вне различения, (234) никаких существ — ни внутренних, ни внешних. Все дхармы, Махамати, лишены знания и подлежащего узнаванию. При этом различение возникает в силу непостижения различения [внешнего] самим умом, при постижении чего различение прекращается.
Здесь было сказано так:
7. Видящие устранителей препятствии подобными пескам Ганга —
свободными от разрушения, исчезновения и прекращения, видят, поистине, Татхагат.
8. Подобна Ганга пескам, лишённым любых загрязнений,
следующим потоку и изменениям не подверженным, природа будды.
Затем бодхисаттва-махасаттва Махамати вновь вопросил Благодатного:
— Поведай мне, Благодатный, поведай, Сугата, Татхагата, архат, совершеннопробуждённый, о разрушении в каждое мгновение всех дхарм и чем они различаются [меж собой]. Что представляет собой мимолётность всех дхарм?
Благодатный сказал:
— Ныне прилежно внемли, Махамати, и поразмысли усердно. Поведаю я тебе.
— Поистине, Благодатный, так и будет, — заверил Благодатного бодхисаттва-махасаттва Махамати и изготовился слушать.
Благодатный сказал ему так:
— «Все дхармы, все дхармы…»... Махамати, означает, Махамати, благие и неблагие, составные и несоставные, мирские (235) и надмирные, порицаемые и непорицаемые, порождающие и не порождающие страдание, воспринимаемые и не воспринимаемые. Говоря кратко, Махамати, пять скандх, [образующих] привязанность к существованию и источником коих являются васаны ума, мышления и мыслеразличающего сознания, полагаются невежественными простыми людьми, лелеющими васаны ума, мышления и мыслеразличающего сознания, благими или неблагими. Благородные же, Махамати, именуют благими и не порождающими страдание самапатти блаженства самадхи, обретаемые благодаря пребыванию в блаженстве ви́дения Дхармы.
Далее, Махамати, под благими или неблагими имеются в виду восемь виджнян. Каковы эти восемь? Это Алая-виджняна, именуемая также Лоном Татхагат, мышление, мыслеразличающая виджняна и пять виджнян, не описываемые тиртхьями. Далее, Махамати, пять виджнян вместе с мыслеразличающий виджняной проявляются каждое мгновение как признаки благого и не-благого, изменяясь и разрушаясь друг за другом, вследствие чего в потоке существования последовательно и непрерывно возникает их целостное соединение. Однако, возникши, они [тут же] исчезают. В силу неосознания видящегося самому уму, вслед за их исчезновением возникает иная виджняна. Виджняна мышления, воспринимающая множественные несотворённые формы, возникает вместе с пятью виджнянами. Они мимолётны в каждое мгновение времени. Это я и называю мимолётностью.
Кроме того, Махамати, Алая-виджняна, именуемая Лоном Татхагат, мимолётна в сочетании с рассудочным умом (манас) и васанами возникновения виджнян. Но с васанами, страдание не порождающими, (236) она не мимолётна. Однако невежды, приверженные учению о мимолётности, не постигают этого. В силу неосознания мимолётности и, одновременно, не-мимолётности всех дхарм и согласно воззрениям о разрушении они упускают несоставные дхармы.
Махамати, пять виджнян не принадлежат сансаре, не испытывают блаженства или страдания и не являются причиной нирваны. При этом, Махамати, Лоно Татхагат испытывает блаженство и страдание, является причиной [нирваны], возникает и исчезает, омрачённое четырьмя васанами. Однако простые невежественные люди, чьи умы пребывают во власти различения и представлений о мимолётности, не постигают этого.
Далее, Махамати, обладающее особыми свойствами, как золото, алмаз, останки Победителя и достижение [состояния будды], пребудет неизменным до скончания кальп и не разрушится. Будь достигнутое ясное постижение мимолётным, мудрые утрачивали бы мудрость, однако они её не утрачивают. Золото и алмаз, Махамати, пребывают неизменными по своей природе до скончания кальпы, не возрастая и не уменьшаясь. Так как же, Махамати, невеждам, не искушённым в смыслах [слова] «мимолётность», постигнуть сказанное о не имеющем связи со всеми дхармами, внутренними и внешними?
Здесь Махамати вновь вопросил:
— Как было сказано Благодатным, «Совершенным владением шестью парамитами обретается состояние будды». Что представляют собой эти шесть (237) парамит, и как достигается их совершенство?
Благодатный сказал:
— Существует три вида парамит. Каковы эти три? Это парамиты мирские, надмирные и высшие надмирные. Здесь, Махамати, под мирскими парамитами понимаются те, коими овладевают приверженные привязанности к схватыванию «я» и с ним связанного, приверженные двум крайностям, телу-форме и тому подобному для опоры (аятана) [на них] во множественных существованиях. Они овладевают парамитой даяния (дана-парамита). Также, Махамати, невежды совершенствуются в парамитах следования обетам (шила), терпения (кшанти), усердия (вирья), сосредоточения (дхьяна) и мудрости (праджня). Обретя беспредельное осознавание, они возрождаются в небесных обителях Брахмы1.
Надмирными парамитами — даяния и другими — стремятся овладевать шраваки и пратьекабудды, стремятся овладевать шраваки и пратьекабудды, приверженные представлению о нирване как чём-то реальном и жаждущие, подобно невеждам, блаженства нирваны лишь для себя.
Высшими надмирными парамитами, Махамати, овладевают бодхисаттвы-махасаттвы, совершенствующиеся в высших практиках, постигшие различаемое как просто видящееся самому уму, осознавшие двойственность самого ума, достигшие прекращения различения, устранившие привязанность к существованию и признакам формы [как проявлениям] самого ума. Они овладевают парамитой даяния для достижения блаженства [нирваны] всеми существами. [Совершенствуясь в] прекращении различения свойств объектов, следуют обетам-предписаниям, в силу чего овладевают парамитой следования обетам. Благодаря терпеливому совершенствованию в прекращении различения (238) в сочетании с совершенным познанием [двойственности] воспринятого и воспринявшего, овладевают парамитой терпения. Благодаря усердным занятиям от начала до конца ночи надлежащим йогическим созерцанием достигается избавление от различения, в силу чего овладевают парамитой усердия. С исчезновением различения происходит полное отстранение от представлений тиртхьев о нирване, в силу чего обретается парамита сосредоточения. И когда, благодаря отсутствию различения собственого ума и исследованию рассудком, достигается полное отстранение от двух крайностей; обращение1 же основы [ума] приводит достигшего внутреннего благородного [знания] к прекращению всей предыдущей кармы и обретению парамиты мудрости. Таковы, Махамати, парамиты и их смысл.
Здесь было сказано так:
9. Пустотно, изменчиво, мимолётно невеждам видящееся сотворённое.
Сопоставляя [нечто] с рекою, светильником, семенем, воображают они мимолётность.
10. Все дхармы действия лишены, мимолётны, чисты, ни разрушению,
ни рождению не подвержены — такова мимолётность, мною провозглашаемая.
11. Поистине, об исчезновении вслед за возникновением не говорю я невеждам.
Различенье существ непрерывно пульсирует, исчезая и возникая.
12. Неведенье — вот суеты их умов причина.
Что представляет собой промежуток [в пульсации], коль не рождается форма?
13. Сразу же вслед за разрушенным ум иной возникает,
(239) форма же не существует во времени. Откуда взяться воспринятому?
14. Причина возникшего в уме иль из ума ложна.
Как обнаружить непорождённого мимолётное разрушение?
15. Воистину, йогинов самапатти, золото, Победителя прах/останки,
равно и небесные обители Абхасвары1 — неразрушимы мирскими причинами.
16. Неуклонное следование учениям постижения, обретение будд [беспредельного] знания,
отречение от мирского и достижение высшего постижения — как же могут быть они мимолётны?
17. И как же подобное [граду] гандхарвов1, майе и сходному с ними
может быть не мимолётным?
Сущее и существует, и не-существует, кем же оно сотворено?
Здесь [завершается] глава шестая: «[О] мимолётности».
|
Глава V | Оглавление | Глава VII | 
|